Дунгане: с Востока — домой
Как китайцы-мусульмане ищут свой дом
в Казахстане, Кыргызстане и России
Говорить по-русски, есть палочками и молиться Аллаху — это все о хуэйцзу или дунганах. В разных версиях название этого народа звучит как «дом» и «восток». Китайцы-мусульмане, пришедшие в 1870-е из Китая и расселившиеся на территории Средней Азии, а затем и России, сохраняют свой язык и уникальные традиции.
Казахстан
Декханин без земли
В Казахстане с численностью населения 18 миллионов жителей проживает около 50 тысяч дунган. Они широко представлены в Кордайском районе Жамбылской области. Сюда, как и в соседние Кыргызстан и Узбекистан, дунгане попали в 1880-е годы из Китая после поражения их восстания против династии Цин в северо-западном Китае.
На казахстанской стороне границы с Кыргызстаном
— В детстве я думал, почему русские? Почему казахи? Я думал, что дунгане — основной народ на земле, а остальные — малые народы. А потом понял, что все наоборот, — говорит 39-летний Сулейман Айдаров, прислонив ладонь в форме козырька ко лбу, глядя на горизонт на платформе из цветущих маковых полей перед заснеженным горизонтом.

До границы с Кыргызстаном — прямо рукой подать, всего два километра, но дом Айдарова здесь, в Аухатты.

При въезде в село Аухатты
Село Аухатты, по словам местных, раньше было немецким поселением. Сосланные сюда немцы Поволжья составляли 90% населения, 8% — русские, оставшиеся 2% — азиатское население. Сейчас примерно 70% из пяти тысяч проживающих здесь — дунгане. Старое название села Аухатты звучит забавно — Кишмиши, а почему — люди уже и не помнят. В советские времена село называли по имени находившегося здесь колхоза — «Трудовик».

Местные говорят, что между словами «дунгане» и «декхане» (что значит «земледельцы») можно поставить знак равенства: практически все здесь занимаются овощеводством. «А больше нечем заниматься, Казахстан, Кыргызстан — аграрные страны», — добавляют собеседники.
Крестьянин Кордайского района Казахстана
Сулейман Айдаров пошел по иному пути: он получил высшее медицинское образование в Киргизии и тем самым оторвал себя от земли. Какое-то время работал в больницах Алма-Аты, но низкая зарплата начинающего врача и сложности на работе вынудили Сулеймана плюнуть на жизнь в столице и вернуться в родные края. Айдарова позвали в местную больницу, где работают два врача, с «чисто символической» зарплатой. Сегодня медицинский филиал обслуживает 7,5 тысяч жителей из трех аулов.

У Сулеймана четверо сыновей и одна дочь. Его супруга работает учителем географии в местной школе. Старшему сыну 15 — скоро придет время решить главный вопрос жизни — жениться. Еще когда Сулейману было 23, родственники проявили серьезную озабоченность его семейным положением: «Куда тянуть?! Тебе уже молодую не дадут — скажут, неполноценный что ли какой, раз до сих пор не женился?!»
Сулейман Айдаров
— Вообще у меня была девушка другой национальности, но у нее, как неудивительно, тоже были родители, которым не нравилось, что я дунганин. Выдали ее замуж за «своего» человека. Родители меня сватали пару раз, но я не стремился познакомиться — ну, мне и отказали. На третий раз сам поехал знакомиться — мне и сосватали невесту. Ничего, живем, — рассказывает Сулейман Айдаров.

Он считает, что при выборе спутницы жизни главное, на что следует обращать внимание — не домовитость и кулинарные способности, как считают многие дунгане, а на то, как складывается общение, и еще на интеллект девушки.

— Домашними заданиями с детьми я точно не занимаюсь, где не слушаются — дам нагоняй. Папа только для устрашения, а весь фундамент знаний, учений, привычек по жизни дает мама, поэтому женщина должна быть интеллектуально развитой.
Старшее и младшее поколение родственников Сулеймана Айдарова
Как правило, дунгане создают семьи рано. Устраивали пышные свадьбы, длящиеся несколько дней, с щедрыми калымами и богатым приданым. В былые времена подбор супругов были сугубо прерогативой родителей, молодожены могли не видеть друг друга до свадьбы. Сегодня все больше молодых людей общаются и делают свой выбор практически полностью сами, часто полагаясь на мессенджеры и социальные сети. Где-то, впрочем, невест воруют — пользуются этим в том случае, если родственники против брака.
Черный жук-победитель
Родился Сулейман Айдаров в соседнем селе Масанчи Кордайского района, где сегодня 18 тысяч жителей, из них процентов 97% — дунгане. Это самое крупное место компактного проживания китайцев-мусульман не только в Казахстане, но и на всем постсоветском пространстве.

— Здесь чувствуешь, как будто оказался в Сиане (город в китайской провинции Шэньси, где живет крупная диаспора дунган). Как-то я видел здесь двух парней со светлыми волосами, которые шли по улице и разговаривали между собой на дунганском. В Масанчи даже русские — почти дунгане, — характеризует родной аул врач Айдаров.
Жительницы Масанчи
На вопрос, есть ли отличия во внешности между китайцами, казахами и соседствующими киргизами, собеседник предсказуемо отвечает, что все относительно: для европейца все будут на одно лицо, а азиат азиата идентифицирует даже по углу наклона ресниц.

В магазинах Масанчи (местные часто говорят «Масанчин» для благозвучия) не пользуются популярностью алкоголь и сигареты, автомобили можно оставлять незапертыми, а собачий лай во дворах слышится редко — люди не считают необходимым чрезмерно оберегать свое жилище, так как преступления здесь случаются редко.
Масанчи было первым поселением дунган на казахской земле после того, как они пришли сюда в 1878 году со стороны Киргизии, преследуемые китайской армией. Это стратегическая местность, так как находится на возвышенности от Чуйской долины и дает хороший обзор.

За свою историю село пережило несколько переименований. Об этом говорит хранитель музейного фонда Масанчи Муса Лочь:

— Первое название села — Караконуз, что переводится как «черный жук». По одной из версий, здесь действительно заметили скопление черных жуков. По другой версии, так назвали дунган окрестные жители, потому что те с утра до ночи возились с землей. В 1903 году, когда праздновали 25-летие переселения дунган, жители обратились с прошением к императору Николаю II назвать село его именем — Николаевка. После Октябрьской Революции в 1918 году селу вернули старое название — Караконуз. А в 1965 году, когда праздновали 80-летие со дня рождения Магазы Масанчи, революционера-красноармейца, селу дали его имя. Но сами дунгане называют село немного по-другому —«юмпэ», что означает «лагерь победителей». Китайская армия ставила себе цель уничтожить дунганское население — а раз оно не было уничтожено, то назвали так.
Хранитель музейного фонда аула Масанчи Муса Лочь
Хотя у музея нет официального статуса и он числится как «музейно-туристический кружок», его фонд задаст фору национальным хранилищам древности. Здесь найдется ваза двухтысячелетней давности до нашей эры и жертвенницы эпохи Мин, самой новой из которых 450 лет.

Среди древних сосудов наверху шкафа, будто на алтаре, величественно стоит велосипед. Муса Губарович будто извиняется: «Скоро будет перестановка, пока некуда поставить…». На самом деле, велосипед ему памятен: пять лет назад его подарил участник велопробега Сиань-Масанчи, посвященного 135-летней годовщине основания первого дунганского поселения в Казахстане.
В музее Масанчи
Слушать размеренный, проникновенный голос Мусы Губаровича – погружаться в глубину веков. Он знает все о каждом музейном экспонате и готов часами об этом рассказывать.

Лочь постоянно обеспокоен пополнением музейного фонда: спрашивает найденные древности у местных жителей, присматривает антиквариат на блошиных рынках. Так недавно купил недорого в Кыргызстане клешни для кузницы за 500 тенге (1,5 доллара) и присмотрел набор для упряжи лошадей, оформленный серебром, за 150 тысяч тенге (456 долларов) — понравился он, но дороговат.

На видном месте в одной из музейных комнат — картина, запечатлевшая судьбоносный момент: встреча Ленина и Масанчи, дунганина, который устанавливал советскую власть во всей Средней Азии. На оригинальной фотографии, с которой писали картину, был еще Троцкий, но художник решил от него избавиться под влиянием политической конъюнктуры.
Арабский след на китайской земле
Если спросить любого дунганина, откуда пошел его род, он расскажет красивую легенду о смешанном браке деда-араба и бабушки-китаянки. По одной из версий, китайскому императору однажды приснился дурной сон, что в стране будет мятеж. Он прочитал толкование в соннике и выяснил, что нужно обращаться за помощью к самому пророку Мухамеду. Тот отправил на подмогу свою армию в сопровождении трех лучших полководцев. По пути двое из них героически сложили свои мечи на поле боя, дошел только один — именно он и смог подавить повстанцев. Китайцы побоялись, что если отпустить арабских воинов, то снова будет восстание. Им предложили в жены самых красивых девушек дворянских корней.

По другой версии, в стране было вовсе не восстание, а засуха — но арабы и тут пришли на выручку и просто фактом своего присутствия помогли избежать природного катаклизма. Только они пришли — пошел благодатный дождь.

Согласно третьей, книжной версии, арабские и иранские купцы приезжали по морю торговать в Китай и жили в портовых городах с китаянками. Этот факт нашел отражение в фольклоре.

Слова «дунгане» придумали русские, а сами себя представители этого народа называют «хуэйцзу». Рассказывают, что когда в позапрошлом веке дунгане достигли границы Российской империи, русские якобы их спросили: «Кто вы такие?». Те ответили на своем языке: «Восток, восток». Русские, как поняли, заучили это слово, а потом их так и прозвали — «дунгане». А вот «хуэй» означает «домой».

Именно ислам был той краеугольной основой, определившей самосознание дунган. Это то, что не позволяло им полноценно влиться в китайскую среду и обрекло на долгий поиск своего дома.

Кыргызстан
Потомок Биянху
Одним из лидеров восстания народа хуэйцу против власти китайской династии Цин в 1862-1877 годах был Мухаммед Аюб Биянху (он же Бо Биянху), который после поражения и привел последний отряд в пять тысяч человек в Российскую империю. Бо Биянху — отец всех среднеазиатских дунган. В честь него назвали улицы в Алма-Аты, Джамбуле, Бишкеке и десятке аулов Кыргызстана и Казахстана, имя героя вошло в школьные учебники по истории.

Портреты дунганских лидеров
Кто бы мог знать, что потомка Биянху в шестом поколении можно застать на рынке в селе Ананьево рядом с Иссык-Кульским районом Иссык-Кульской области Кыргызстана!
Роза Биянху
Супруги Сулейман и Роза Биянху поддерживают полный цикл овощного производства: от посадки семян до продажи готовой продукции. Выращивают и продают картофель, морковь, зерновые культуры, силос для крупного рогатого скота.

Пока хозяйка готовит традиционные дунганские блюда на скорую руку, Сулейман рассказывает историю семьи: о том, как его прадед остался на территории Китая из-за закрытия границы, о том, как он сам, пожив в казахском Масанчи, выбрал себе киргизское Ананьево. Всего в северной Киргизии проживает около 55 тысяч дунган (население всей страны — 6 миллионов человек).

Ананьево не назовешь типичным дунганским поселением: здесь всего шесть семей — все они потомки Биянху. Родители остались в Токмаке (город в Киргизии), дядя — в Саратове.

— Каша везде одна и та же. Разница лишь в том, что здесь аренда гектара земли стоит 5-50 тысяч сомов, то есть 80-220 долларов, а в Казахстане — примерно тысячу долларов, — констатирует глава семьи.

У Биянху есть родственники, переехавшие в Китай.

— Там вообще все по-другому, жизнь далеко ушла вперед! Там люди по-настоящему живут, а не думают, как бы выжить, — покачав головой, добавляет Сулейман.

Сулейман Биянху
Традиционная еда
Роза достает из коробки старые фотографии: на них она, совсем юная, стоит в традиционном цветастом свадебном платье, на голове цветочный венок. Рядом с нею — статный красивый Сулейман в белом костюме.

— Их дядя женился на моей двоюродной сестре, — улыбаясь, секретничает с нами хозяйка дома. — А вообще, поначалу он увидел меня в Бишкеке (тогда это был Фрунзе). Я с мамой и сестрами ехали из города домой, а в автобусе был он. Мне тогда лет 17, наверно, было. Мы вышли в Кен-Булуне, хотя сама я была с Шортобе. Он и подумал, что я с Кен-Булуна. Два с половиной года он меня там искал, так и не нашел. А потом он случайно меня увидел на фотографии сестры!
Роза Биянху в национальном костюме
На другом фото, сделанном на отдыхе в Иссык-Куле, их окружают уже трое детей (позже появится четвертый). Многодетность — в традициях мусульманских семей. Роза и Сулейман еще в расцвете сил, а у них есть уже внуки Самина и Нариман.
На семейном отдыхе
Между собой два поколения разговаривают в основном по-русски. Дунганский преподают только в крупных населенных пунктах вроде Масанчи и Шортобе. Книги на дунганском языке редко где можно найти.
Детские книги на дунганском языке
О первом моменте самоидентификации Сулейман рассказывает так: — Это было в школе. Учителя были русские (тогда учителей среди киргизов не было), к нам и русским детям относились совершенно по-разному. Мы друг у друга переписывали — ему пятерку, мне тройку. И тогда я понял, что наша нация, как сказать, без флага… Потом, когда уже поступили в училище, история повторилась, но там были киргизы. Я понял, что наша нация — малая нация, никому не пожалуешься, никто за нас не вступится.
Россия
Материться по-русски
Издалека село Привольное Саратовской области выделяется мутновато-белым туманом: сначала его узнаешь по сугробам из полиэтиленовых пакетов в полях, а потом — по большим теплицам во дворах. В марте теплицы отапливаются изнутри печами — весна в Россию приходит позже, чем в Кыргызстан и на юг Казахстана. Однако у Средней Азии есть один существенный минус: высокая конкуренция и проблемы со сбытом. В поисках лучшей доли некоторые дунгане приехали в Заволжье.
В России согласно последней переписи 2010 года насчитывается 2,5 тысячи дунган, большая часть из которых компактно проживает в селах Привольное, Кочетное и Скатное Ровенского района Саратовской области.

91-летний Хур Янва был одним из первых, кто приехал с семьей в Саратовскую область в 2000 году из Масанчи. В Ровенском районе есть все, что нужно овощам: солнце и вода (вдоль всего района тянется Волга). Первопроходцы рассказали о своем удачном опыте знакомым, и они тоже потянулись в Россию. Самый большой поток переселенцев пришелся на 2006-2009 годы: тогда по соглашению между Россией, Казахстаном и Кыргызстаном появилась возможность упрощенного получения гражданства.
Семья Хур Янва (Янва — второй слева)
Ровенский район быстро обрел популярность среди дунган благодаря относительной мягкости климата и наличию воды. Значительно меньше дунган обосновалось в Алтайском крае, Пензенской и Липецкой областях. Рассказывают, что методом проб и ошибок дунгане пытались осваивать другие регионы России. Но в Пензенской области, что севернее Саратовской, не растет ничего, кроме картошки, а в Краснодарском крае при всей благоприятности климата — непростительно высокая арендная плата.

Сейчас в Привольном горячая пора (впрочем, как и всегда): высадка растений из теплиц в грунт. На полях пропадают и мужчины, и женщины, и даже дети, если их не с кем оставить дома. Бывает, семьи переезжают на весь сезон жить в балаганы — легкие летние постройки в полях.
Утро дунганина начинается в четыре часа. После утренней молитвы глава семьи дает указания детям и взрослым внукам. В обеденные часы, когда стоит нестерпимая жара, можно позволить себе отдохнуть. Крестьяне уходят с полей с заходом солнца.
В Привольном решена проблема безработицы: дунгане по мере необходимости нанимают местных жителей. Во время уборки урожая найти свободные рабочие руки крайне сложно — конкуренция за рынок труда высока. Задействованы также сезонные рабочие из Казахстана и Кыргызстана — как правило, этнические русские.
Пересадка растений
— Хорошо сохранилась, а?! — восклицает Эдир Янва.

Морковь, которую он демонстрирует, выглядит так, как будто ее только что вырыли из земли. А на самом деле — в прошлом году. Она сохранится такой до нового урожая. У Эдира — собственный склад по хранению моркови: выращивает ее сам и выкупает у других. Налажены связи с крупными поставщиками и сетевыми гипермаркетами,

— Что вот эти иностранцы могут? У них одна химия. Вот он, натуральный продукт! — гордится предприниматель.
На складе овощей
Он, как и все остальные дунгане, ни разу не брал кредит в банке, а предпочитает медленно, но верно расширять свой бизнес своими силами.

— Где поддержка? Кто вам даст что-то? Как говорится, на Всевышнего надейся, а сам не плошай, — Эдир Хурович в боевой готовности вышел на путь импортозамещения. Зимой, когда заканчиваются работы, он смотрит телевизор и любит поспорить о политике: «Что все этот вам Навальный [Алексей Навальный, российский оппозиционный политик]?! Пусть он, раз такой умный, поможет кому-то открыть колхоз, и будет колхоз имени Навального. Тогда-то я и поверю, что он что-то может.

В детском саду не лучше, чем в городе: нужно ждать очереди, чтобы пристроить ребенка. А в сельской школе сегодня из 150 ребят сотня — дунгане.
В средней школе села Привольное
Дунганские дети, как правило, оканчивают девять классов. За последнее десятилетие только три ученика осталось в школе до 11 класса. Учителя сожалеют: такие способные ученицы бывают! И все равно их рано выдают замуж.

Но самая большая проблема школы — отъезд учеников в середине учебного года. Многие уезжают на три месяца, а то и на полгода на родину в Кыргызстан и Казахстан. Учебный процесс нарушается.

— Закрывают поля и уезжают, возвращаются, когда надо закладывать теплицы. Мало кто из детей продолжает там учиться. Родители объясняют, что бабушки, дедушки при смерти, свадьбы — понятно, это просто отговорки. Детям после этого сложно восстановиться, у них провалы в знаниях, — отмечает Зухра Макарова, замдиректора по воспитательной работе школы села Привольного.

В селе развит рынок всяческих услуг. Подлечить больные суставы можно у лекаря — приверженца китайской медицины, а заменить на машине шины — на местной станции СТО.
Буксировка машины на шиномонтаж
В центре Привольного стоит полуразрушенная немецкая кирха — до войны село было немецким поселением Варенбург. К 1990-м село ничем не выделялось среди остальных: такое же запустение, как и везде.
Заброшенная немецкая кирха
Однако впоследствии селу суждено было пережить небывалый демографический расцвет. Сегодня из более чем 1 300 человек примерно 70% населения — дунгане. Один дом в селе выделили под импровизированную мечеть — пока на ней еще нет опознавательных знаков. Каждую пятницу все мужчины бросают свои поля и спешат туда на общую молитву.
На пятничном намазе
В магазинах Привольного алкоголь не пользуется большим спросом. Сказать, что на всех дунган распространяется сухой закон, нельзя, но в целом русские дунгане стараются сохранить образ жизни, который привыкли вести в Средней Азии.

Про себя дунгане Привольного говорят, что они «уже обрусевшие»:

— Ругаемся матом по-русски. В Казахстан, Кыргызстан приезжаем — нас там уже не понимают!

Собеседники добавляют, что на самом деле отличий дунган российских от дунган киргизских или казахских не так уж много — как немного и отличий в менталитете между всеми наследниками советской эпохи:

— Русские, казахи, киргизы, дунгане — мы все вышли из одного государства, мы все — бывшие «союзники». А с Китаем мы, дунгане, разошлись много лет назад и уже не близки, — утверждает Хур Янва.

Made on
Tilda