Репортаж «7x7»



По дороге протеста.
Шиес девять месяцев спустя
О том, кто едет в самую горячую точку антимусорного протеста
Архангельской области, и о «людях в черном»
Уже девять месяцев посреди тайги в Ленском районе Архангельской области продолжается строительство. По планам здесь должен появиться современный экотехнопарк «Шиес», по факту — полигон для захоронения отходов. Местные жители не хотят отдавать свои земли под свалку, протест растет, конфликт с работниками стройки обостряется, стороны заявляют о провокациях, полиция возбуждает уголовные и административные дела.

Журналисты и блогеры 29 и 30 марта побывали на Шиесе в блог-туре, который организовали интернет-журнал «7x7» и экологическое движение «42», поговорили с активистами и экспертами и попытались разобраться, что же происходит на самом деле.
На передовую
Добраться до железнодорожной станции Шиес в Ленском районе непросто. Пассажирские поезда останавливаются здесь только по требованию — чаще всего, чтобы забрать или высадить рабочих. Из Архангельска прямых поездов на Шиес нет, можно доехать до места с пересадкой через Вологду, Коношу и Котлас или до поселка Урдома — это 22 часа на поезде или 10 часов на машине, а потом еще около часа на машине до самого Шиеса.
Утро 29 марта. Урдома
Один из центров протеста. Отсюда до Шиеса 30 километров. Уже вовсю светит весеннее солнце, скоро дорога превратится в непреодолимую даже для вездеходного УАЗа грязную кашу, большегрузы оставят здесь глубокие колеи. Мы торопимся, чтобы успеть проехать по подмерзшей за ночь земле.

Доехали чуть больше чем за час. По пути — тайга, пригорки чередуются с низинами, а на снегу вблизи дороги — заячьи следы. Там, где низины, по словам местных, протекают подземные речки и ручьи, которых на этой территории сотни.
Этой же дорогой ежедневно на станцию приезжают десятки жителей Архангельской области и других регионов. Они едут с одной целью — защищать свой дом от возможного появления мусорного полигона площадью пять тысяч гектаров.
«Блокпосты», женщины и «красная кнопка»
Преодолев бездорожье, сворачиваем к лесу и попадаем на блокпост «Костер», уже несколько месяцев преграждающий транспорту путь на стройку. Он появился в феврале 2019 года, когда активисты начали круглосуточно дежурить у дороги, останавливая машины с топливом, едущие на территорию стройки. Участники вахты перекрыли все пути, чтобы помешать привозить горючее. Для строителей полигона осталось два способа: железная дорога и вертолет. Слив топлива из вагонов или тепловозов — грубое нарушение правил, так как на станции Шиес нет тупика, мимо проезжают обычные пассажирские поезда.
По словам активистов, рабочие придумали разные способы, чтобы доставить на стройку солярку: ее провозили в пассажирских вагонах в пятилитровых и полуторалитровых бутылках из-под воды, на снегоходах и машинах из близлежащих населенных пунктов. Но техника продолжает стоять без работы.

27 марта на Шиес прилетел первый вертолет с дизельным топливом. Житель Урдомы Олег рассказал «7x7», что вертолет в этот день сделал три рейса, за каждый из них привозил около трех тонн топлива. На борту были бочки по 200 литров. Активистам не удалось подойти близко, так как вертолетную площадку оцепила охрана. На следующий день все повторилось, вертолет одним рейсом привез еще 15 бочек солярки. Некоторые работы возобновились.
На «Костре» за большим деревянным столом в открытой палатке сидят несколько мужчин разного возраста. Стол ломится от провизии: печенье, хлеб, чай, даже мед. В глубине палатки на самодельных деревянных стеллажах лежат посуда, консервы, макароны, крупы. Все это привозят активисты и отправляют люди, которые не могут приехать на вахту, но очень хотят помочь. Воду и дрова участники вахты покупают.

— У нас нет недостатка в еде или вещах первой необходимости. Люди даже одеяла привозят и матрасы, чтобы в палатках было удобнее и теплее ночевать, — рассказывает мужчина лет пятидесяти. Он здесь уже не первый раз, приезжает на дежурства в свободное время. Дежурят активисты минимум по восемь человек (по двое на каждый пост) по 12 часов. Приезжают в 7:00, а на следующее утро — домой. Кто хочет и может, остается дольше. Некоторые живут на Шиесе в палатках и вагончике неделями.
— После работы каждый день приезжает молодежь, ходят часов до двух-трех ночи, помогают. Немного спят — и снова на работу. Так человек 30 за весь день набирается. У вагончика человека два, здесь еще несколько, на других постах. В выходные вообще народу много, — рассказывает Олег. — Раньше у меня внуки, рыбалка, охота, по дому дела, по даче. Все чем-то занимался. А сейчас чувствую ответственность за то, что здесь происходит. Хоть какая-то польза есть.

На вахте каждый день можно встретить кого-то из Архангельска, Котласа и ближайших поселений, а еще из соседней Коми. Олег на Шиесе бывает часто, садится в машину и приезжает — особенно когда сигналит «красная кнопка». Так активисты между собой называют сообщения о чрезвычайных ситуациях. По одному телефонному звонку даже посреди ночи за короткое время сюда приезжают до 60 человек. Последняя «красная кнопка» сработала ночью 14 марта, когда экскаватор разрушил балок активистов, расположенный за забором у строительной площадки, на дороге в сторону поселка Мадмас Республики Коми. В Мадмасе, примерно в 30 километрах отсюда, есть свой пост, «мужской».

Александр Чукичев из Яренска, отдежурив свою вахту в Мадмасе, сегодня сразу приехал сюда. Рассказывает:

— Там стоит вагончик чуть поменьше, чем здесь. В нем два спальных места. А еще стоит уазик с нарами. Женщинам там неуютно ночевать.


Александр Чукичев
Рядом с Александром сидит Николай Прядеин. Он тоже из Яренска. Спокойно рассуждает о слухах, которые ходят про местных активистов — про то, что якобы пьянствуют и получают финансирование от литовского предпринимателя и политика Виктора Успасских:

Николай Прядеин

— Делать нечего просто. Им на нас нельзя нападать, вот они и прессуют [слухами], вызывают нас на агрессию. Все эти истории — сказки и грязное вранье. Все сразу поняли, что это обман. Никто не повелся.
— Ладно, сейчас пойдем на станцию, нам надо с ними соединиться [с теми, кто дежурит на территории стройки], а то нас, наверное, уже потеряли, — допивая горячий чай, произносит Александр.

Женщины несут вахту наравне с мужчинами. Их здесь меньше, но у каждой своя задача — суп сварить, в палатке прибрать.

На костре в ведре уже закипает талая вода для травяного чая. Вода в бутылках закончилась, новую вот-вот привезут заступающие на вахту из Урдомы. Рядом остывает десятилитровое, черное от копоти ведро ароматного супа. За порядком на этом посту сегодня смотрит Татьяна — бойкая женщина лет сорока. Моет посуду в медном тазу, бережно складывая железные миски и ложки. На камеру просит не снимать: «Выгляжу сегодня не очень». «Не накрашена», — шутят мужчины. Хозяйка тем временем с удовольствием рассказывает о быте и о зонировании пространства:

— Здесь вот импровизированная кухня, там туалет, а это зеркало [большое зеркало стоит у края дороги], чтобы, сидя за столом, видеть, кто подходит с другой стороны.

Татьяна приехала из Коряжмы на пару дней, с поезда сразу сюда, — «защищать родину».
Место, с которого все началось
До следующего поста — примерно полтора километра по лесной дороге. Лучше ходить как минимум по двое, чтобы не растеряться, встретив в лесу «людей в черном» — местных сотрудников ЧОПа, — так советуют опытные. По словам активистов, некоторые охранники, больше похожие на людей из силовых структур, часто приходят к активистам у костра по ночам, неожиданно появляясь из леса.

Обойдя протоптанной тропой железный забор с надписью «Путин, останови стройку!», выходим к вагончику. Этот блокпост активистов появился самым первым. Его установили на свободном от леса местечке у самой железной дороги, чтобы контролировать переезд через пути тяжелой техники.
Здесь началась круглосуточная шиесская вахта. Почти каждый день строители полигона, накидав на рельсы досок, устраивали здесь несанкционированный переезд, что является грубым нарушением. После многочисленных жалоб активистов это прекратилось, да и ездить стало не на чем: без топлива машины больше месяца простаивали на площадке.

Этот блокпост — самый важный объект активистов. На вагончике закреплена спутниковая тарелка — интернет для оперативной связи и длинная антенна для передачи радиосигнала на большие расстояния, но ее пока не наладили. Работают только рации на месте. Через этот блокпост дежурящие связываются с Урдомой. Мобильная сеть на Шиесе ловит только на территории станции — можно поймать сигнал, если забраться на насыпную кучу грунта.
В вагончике две женщины. Топят печурку, пьют чай. Обе из Яренска. Объясняют: не могли не приехать. Завтра утром их сменят новые дежурные. Пока на самом посту все спокойно, а на железнодорожной станции, которая примерно в километре отсюда, — очередное нарушение: с утра рабочие разгружают вагоны с бетонными плитами прямо над железнодорожными путями, по которым время от времени проезжают пассажирские поезда. Участники блог-тура торопятся туда, чтобы успеть зафиксировать нарушение.
«Война активистов с охранниками»
Шиес — узловая железнодорожная станция. Вокруг — горы заснеженного грунта, с них открывается панорама на всю обнесенную металлическим забором строительную площадку. Сейчас на ней работает московское ГБУ «Автомобильные дороги», получившее подряд от «Технопарка». По документам на этом месте вскоре появится погрузо-разгрузочный кластер. Как заверяет представитель «Технопарка» Денис Синельников, регулярно представляющий компанию в суде, речи о строительстве экотехнопарка «Шиес» пока не идет, но площадка нужна. Разгрузка и погрузка на станции запрещены, так как она не предназначена для подобных работ.
Активист и член Комитета спасения Печоры Иван Иванов уже написал жалобу о незаконной разгрузке на путях бетонных плит — о том, что это опасно для проезжающих мимо пассажирских поездов. Но работы продолжаются. Территорию вокруг охраняют больше десятка сотрудников ЧОП «Гарант безопасности». Активистов и журналистов они близко не подпускают. Дальше удается пройти с трудом: еще около десятка чоповцев встают на пути группы блог-тура. После нескольких минут словесной перепалки с требованием пропустить журналистов вся группа попадает на территорию будущего полигона.

Рядом с вертолетной площадкой — общежитие для рабочих, ангар, где хранится топливо, техника и строительные материалы. К нам присоединяются еще около двух десятков охранников, они мешают осматривать территорию: выстроившись цепью, никого не пускают, отказываются предъявлять удостоверения.

Иван Иванов видит в их действиях нарушение закона:

— Станция пассажирская. Территория не огорожена сплошным забором, все попытки ограничить передвижение — незаконны. В их [ЧОП «Гарант безопасности»] договоре указано, что они не могут препятствовать местным жителям, когда те гуляют, собирают ягоды, грибы, охотятся или рыбачат.


Иван Иванов
По словам Иванова, полиция на заявления активистов реагирует слабо. Но есть изменения: раньше чоповцы стояли у самых палаток, что нарушало право жителей на частную жизнь. Посты, близкие к палаткам, охранники убрали, но удостоверения до сих пор не предъявляют.

— Ночами приходят к кострам, стоят толпами. Есть несколько групп: обычные охранники и человек 30 здоровых ребят, натренированных на разгон граждан. У них есть спецсредства, дубинки, они не предъявляют никаких документов, говорят, что просто гуляют здесь, а на самом деле провоцируют на агрессию: толкают, выбивают из рук телефоны.

Эти слова подтверждают и другие активисты. Член инициативной группы Римма Шепетюк рассказала, что ее не раз били по рукам при попытке снимать на телефон. В последний раз после такого удара сотрудника охраны телефон разбился.
С другой стороны баррикады
Корреспонденту «7x7» удалось поговорить с человеком, который назвался начальником охраны, он показал свое удостоверение с печатью МВД, но попросил не называть его имя. По его словам, работа охранников не связана со строительством, их цель — чтобы на территории не пожгли технику, чтобы не пострадали рабочие. Они просто выполняют условия договора.

— Документы на охранную деятельность, которые часто требуют активисты, по ФЗ я имею право показать по предписанию прокуратуры, полиции, Росгвардии. Нас 150 раз на дню проверяют. Будьте уверены, — заявил мужчина. — Сейчас происходит война активистов с охранниками. Охранники из-за активистов подходят и говорят, что не готовы за такие деньги работать здесь, уезжают и не возвращаются. Я считаю, что это уже перешло какую-то границу [о событиях в ночь на 15 марта, когда экскаватор разрушил балок, а полиция возбудила уголовное дело по факту избиения экскаваторщика]. Не должны люди бить друг друга. Я бы на их месте силу не применял, не бил бы человека и до такой силы, что его пришлось вертолетом везти. Несколько часов он был связан пластиковым хомутом. К дереву его, конечно, не привязывали — это выдумки интернета. Если нету в Архангельске прокуроров, если власти не слушают, езжайте в Москву и задавайте вопросы там. Возня происходит только на местном уровне, а выезжаешь за сто километров — и уже никто не знает, что такое Шиес. Пригласите сюда корреспондентов, ведь это же можно сделать. Пусть сюда приедут люди и осветят все, что происходит.
Монологи у костра
Чуть дальше от ангара и вертолетной площадки, за большой песчаной насыпью стоит «Ленинград» — большая палатка, еще один пост активистов на Шиесе. Ее привезли из Петербурга, купив на деньги неизвестного благотворителя, и дали говорящее название. На этом посту почти всегда людно. В палатке можно поспать, просушить ботинки у маленькой печки, обед готовят у костра.

Условия никого не пугают. Большинство дежурящих — местные охотники и рыболовы, привычные к походным условиям. У активистов нет времени на долгое знакомство. Приезжают, представляются, называют город. А больше ничего и не нужно — всех быстро сближает и объединяет общее дело.
Татьяна, Архангельск
— Я здесь третий день, приехала вместе с мужем. Сын здесь был две недели назад, и мы решили. Мы тогда такого страху натерпелись, когда балок разворотили… Ребенок чуть не травмировался, я видела, как он выскочил из-под гусеницы этого экскаватора. Я прямо надорвалась в тот момент. И разве я ему скажу: «Не езди?» Это ведь я его таким воспитала. Он здесь первым из нас побывал. Вот и поехали тоже. А по-другому никак. Это наша человеческая позиция. Это только кажется, что Шиес далеко, но если отсюда вся грязь потечет…

Обо всей ситуации я из интернета узнала. Из групп, да и сын собирает информацию. Один раз, второй раз на странице выскочило, да и митинги проходят, как не узнаешь об этом? И на митинги ходила.

Первый день очень тяжело было. Погода была плохая. Пока осматривали все, пройти пешком пришлось очень много. Конечно, и усталость была. А вот солнышко выглянуло — и хорошо. Пускай я капелька и от меня тут мало что зависит. А если уйдет кто от палаток дежурить, оставят все без присмотра? Чоповцы ночами минут через 15–20 к нам подходят. А если видят, что народу мало, еще ближе подходят. Говорят еще, что первое время они [охранники] очень оскорбляли, особенно женщин. После заявлений стали тактичней.

Думаю, что еще раз сюда приеду. Я мечтаю, чтобы здесь ничего не построили. Ни здесь, ни где бы то еще. За державу обидно.
Владимир Басарев, Урдома
— Мне 30. Я уже не первый раз здесь, но так, чтобы ночевать — первая вахта такая, у меня сейчас отпуск. Первый раз, когда я сюда приехал, помню, был февраль. Надо было приехать, подменить людей, чтобы они отдохнули. Дома — жена, дети, мама, ипотека, и у меня строят помойку под носом! Это и дергает сюда. Сам еду и людей с собой беру. Мне говорят: «Да ладно, Вован, там все куплено» — «А ты был? Нет? Поехали». Соглашаются.

Охранники здесь все уверены, что нам платят. Но они не всегда такие. Когда два человека разговаривают, можно многое узнать. Охранник получает три тысячи в сутки, работают вахтами по 30 дней по 12 часов — с полвторого дня до полвторого ночи. Каждые 30 минут у них перерыв. Люди разные бывают. С Удмуртии был человек и сказал: «Честно, я бы больше сюда не поехал». Многие, когда уезжают, говорят: «Ноги больше здесь не будет». Им-то говорили, что здесь все хорошо, мусороперерабатывающий завод будет, что они нужны просто для охраны объектов. И первые две недели они яростно бегают, а потом стоят за спину держатся. Тяжело.

Построить им все равно ничего не дадим. Мне нравится наша область, мне нравится наша земля, речки. Я хочу остаться здесь.
Александр Листов, Архангельск
— Я пенсионер из Архангельска. У меня дел очень много, я никогда не сидел на диване, но в один момент взял и все оставил: ремонт в комнате, гараж недоделанный, машину на подъемнике. Поехал сюда, потому что мне это нужно. И жена сказала: «Езжай!» На поезде приехал, вышел прямо на станции. Я честно ехал сюда на войну и был готов ко всему: ну погибну и погибну. Тут меня ребята немножко остудили: «Давай-ка успокойся, есть пути цивилизованные».

Для меня вахта дала многое. Мне не объяснить даже. Я обдумаю это потом, в спокойной обстановке. Тут как маятник — победа то качнется от нас на каких-то этапах, то наоборот. Остановка техники из-за отсутствия топлива — это пока главная победа. Для них это очень большие штрафы и потери (простой вагонов с плитами на путях стоит денег). В честь окончательной победы думаем устроить здесь пикник для всех активистов.
Мнение экспертов
Во время блог-тура вместе с журналистами территорию, в будущем предназначенную для полигона твердых бытовых отходов, осмотрели эксперты из шведской независимой коммерческой архитектурно-технической консалтинговой компании Sweco. Их пригласили, чтобы оценить технологии, с помощью которых планируется строительство и работа экотехнопарка «Шиес», и рассказать местным жителям, активистам экологических движений и журналистам, как налажено обращение с отходами в Швеции.
С 1 января 2019 года в России вступил в силу новый закон, регулирующий обращение с отходами. Федеральный закон №89 «Об отходах производства и потребления» изменил структуру управления отходами, определил ответственность производителя товаров за организацию переработки упаковки и сферу работы регионального оператора. По всей стране стали закрываться легальные и нелегальные свалки. По мнению эксперта Sweco Ингрид Хостад, закрытие большого количества свалок в сочетании с существующими непрерывно заполняемыми полигонами привели к проблемам с мусором в крупных городах. Сегодня культура раздельного сбора отходов в России находится на низком уровне и не может решить проблемы сокращения объема отходов. Недостаточно развиты переработка, сжигание и другие способы утилизации мусора. По слова Ингрид, Швеция строила свою систему обращения с отходами около 50 лет. Лучший вариант для России, по мнению эксперта, — это уже сейчас начать производить меньше отходов или убедиться, что они хотя бы собираются и отвозятся в какое-то одно место. Если полигон — единственное возможное решение, то нужно просто подойти к его строительству ответственно.

Шиес — заболоченная местность, здесь высокий уровень подземных вод, поэтому проектирование и строительство полигона — серьезная проблема.

Ингрид Хостад
— Когда вы ищете место для строительства свалки, вы должны постараться найти оптимальное место. Я знаю, что в России есть много полигонов, которые строятся в том числе на болотах. В таком случае прежде всего надо сделать хороший нижний слой, который будет барьером между мусором и почвой. Вы должны наладить сбор воды и мусора, которые могут в дальнейшем загрязнить окружающую среду, — уточняет Ингрид. — Дождь, снег, подземные воды надо отделить от мусора. Если этого не будет сделано, воды попадут на свалку и будут загрязнены.

По оценке шведских экспертов, план будущего полигона в целом выглядит нормально. Но во время блог-тура им не удалось ознакомиться с технологиями и подробным планом-описанием проекта.

— Конечно, вывозить мусор так далеко просто для того, чтобы устроить свалку, — это не лучшая идея для окружающей среды, и это очень дорого. Транспортировку мусора туда, где у вас есть завод по переработке или сжиганию, еще можно оправдать, — считает Ингрид. — В Швеции до сих пор остались действующие полигоны, но там не накапливается смешанный мусор, какой будет привозиться на Шиес. Полигоны Швеции используются исключительно для отходов типа асбеста и другого строительного мусора, который нельзя переработать. Мусор сортируется там, где появляется. Какой-то идет на переработку, какой-то — на сжигание. У нас это хорошо получается.

Сжигание, по мнению Ингрид, — лучше свалок. Утилизируя мусор таким способом, можно уменьшить объем, убрать органический мусор, так как он превращается в энергию, которой можно отапливать целые районы. Минус сжигания — в образовании вредной золы. Швеция вывозит ее на полигоны в соседнюю Норвегию.

Полигоны для органических отходов вообще запрещены, так как при разложении органики появляется метан. Если его не собирать и не сжигать для получения дополнительной тепловой энергии, он представляет угрозу для окружающей среды, потому что влияет на климат сильнее, чем углекислый газ. Для органического мусора, кроме сжигания, существует анаэробная переработка — разложение органических веществ без доступа кислорода. При таком способе можно получать удобрения и биогаз, который тоже используется как топливо. Если вы используете анаэробный метод, то должны делать это там, где мусор собирается. Впоследствии его сложно отсортировать, а качество ухудшается. Весь опасный мусор (батарейки или лампы) всегда собирается отдельно.
На Шиес мусор планируют привозить в специальных брикетах. Ингрид рассказала об этой технологии. Такая действительно практикуется в Швеции, но прессованный в брикетах мусор хранится максимум несколько месяцев, например, на острове Готленд. Обычно это происходит летом, когда энергия для отопления от сжигания мусора не требуется, как зимой. Мусор в брикетах накапливается на острове и хранится в специальных крытых ангарах, а затем перевозится на материк. Долго хранить отходы в таком виде не выгодно.

— С мусором можно много всего сделать. Это лишь вопрос цены и того, кто даст на это деньги, — говорит Ингрид.

В Швеции ответственность за переработку твердых бытовых отходов лежит на производителе. В стоимость товаров в упаковке уже включен процент за ее дальнейшую переработку. Люди отдельно платят за переработку примерно по 100–200 евро в год с одного домохозяйства. Собирают, перевозят ТБО сами муниципалитеты. Жидкие отходы, такие как канализация, направляются на водоочистительные заводы, это входит в счета за воду. Когда вода проходит процедуру очистки, она не становится идеально чистой, но этого достаточно, чтобы не наносить вред окружающей среде.

После посещения Шиеса эксперты Sweco сделали вывод о том, что полигон на Шиесе возможен, если выполнить несколько условий: сделать качественный нижний слой и налаженную систему сбора и очистки дренажных и свалочных газов, закрыть отходы сверху. Тогда здесь можно будет безопасно хранить отходы. По мнению экспертов, строительные работы требуют контроля федеральной службы по надзору в сфере природопользования.

«Sweco не смогла провести тщательный осмотр объекта из-за ограниченного доступа к строительной площадке. У Sweco сложилось впечатление, что строительная компания и другие организации, участвующие в процессе, проводят работы непрозрачно, а открытой информации для местных жителей и заинтересованных сторон крайне мало», — написали эксперты в выводах по итогам блог-тура.
Поздний вечер 30 марта. Шиес
Дневная «экскурсия» по стройке не ответила на большинство вопросов участников блог-тура о том, что на самом деле происходит на Шиесе. Группа вернулась проверить слова активистов о поведении чоповцев ночью.

Михаил из Сыктывкара приехал на несколько часов поддержать активистов — сегодня они намерены показать охране, что больше не хотят терпеть давление и нарушения с их стороны. Ночью он поедет обратно, а сейчас с банданой на голове больше похож на Рэмбо. Собрав вокруг себя журналистов, рассказывает:

— Активист должен быть с нимбом на голове: трезв, корректен в общении, не должен нарушать законов.

Расстегнув свой походный рюкзак, Михаил достает белый лист бумаги в файле. На обратной стороне плакат: «На паникуйте! Организуйтесь!» На нем множество маленьких рыбок, выстроившись в фигуру большой рыбины, пугают другую рыбу.

— Здесь простые люди стоят за свою землю, — продолжает Михаил. Его конечная цель здесь — «приехать после победы и раздавать награды „За оборону Шиеса" и петь песни». Через несколько минут около 30 человек двинулись к станции.

У палаток — поста активистов за станцией — к ним присоединяется еще одна группа. В течение еще нескольких минут активисты продолжают подходить, собираясь в толпу.
С 29 марта, когда участников блог-тура не пустили на вертолетную площадку, число охранников увеличилось примерно вдвое. Около ста противников строительства мусорного полигона все-таки прорвали их цепь и вместе с журналистами направились к общежитию. Сотрудники частного охранного предприятия «Гарант безопасности» мешали им, запрещали снимать их на видео, ругались матом, некоторые из них были нетрезвы. Если кого-то уличали в нетрезвости, коллеги тут же прятали их глубже в свои дальние ряды. Журналисты хотели войти в общежитие, чтобы посмотреть, как устроен быт рабочих. Их не пропустили. Три сотрудника полиции, приехавшие на место событий, отказались фиксировать все правонарушения. На просьбу хотя бы обязать охранников показать удостоверения, один из полицейских ответил, что все документы у них уже давно проверены и не стоит беспокоиться.

В это время со всех сторон обиженной и разгоряченной толпы активистов доносилось: «Уезжайте, вам здесь не рады!», «Посмотрите, что вы охраняете», «Вас обманывают», «Одумайтесь!». Женщины кричали, активисты требовали, большинство просто молча наблюдали со стороны, придавая массовость «гулянью», как назвали это активисты.

На следующий день активисты сообщили, что им больше не препятствуют в передвижениях на всей территории стройки.

Продюсер Мария Мускевич и режиссер Константин Давыдкин сняли документальный фильм «Грасс рутс» о борьбе жителей разных регионов России за благоприятную окружающую среду. Смотрите его на «7х7».
Оставить комментарии к материалу вы можете здесь.
Made on
Tilda